Арт - Дмитрий Каварга
Аудио – Георгий Белоглазов
Биообратная связь – Тимур Щукин
В результате используемых в проекте приборов, в режиме реального времени измеряется
уровень эмоциональной активации человека, вошедшего в контакт с интерактивной скульптурой.
Метод, применённый в проекте, называется регистрацией КГР (кожно-гальванической реакции).
В основе метода лежит феномен сильной корреляционной связи изменения электрической проводимости (сопротивления) биологической ткани организма с уровнем эмоциональной активации.
Методика биологической обратной связи, используемая в проекте - один из наиболее эффективных и естественных методов саморегуляции и обучения саморегуляции.
Это может быть функционирование всего лишь одной нервной клетки или сложнейшим ансамблем электрической активности мозга,
в обычных условиях не встреающимся - в любом случае человек может научиться управлять процессом.
Говорят, что биологическая обратная связь - это управляемый плацебо-эффект.
В том смысле, что в результате эффекта плацебо человек может вылечиться от страшной болезни, съев кусочек мела, если он уверен, что это новейшее лекарство.
Однако поймать точный образ, уникальный для нужного состояния и человека, наука пока не в состоянии. Искусство же - вполне.
Общие тенденции развития метода биологической обратной связи показывают, что все движется в направлении комплексных, сложных паттернов функций,
являющихся материалом для управления (не просто давление или температура, а пропорция ритмов электической активности мозга в резонансе с перистальтикой к спектрам сердечного ритма) -
это позволяет выделять узкие, уникальные состояния для работы и освоения.
Второе направление - это сложные, комплексные формы обратной связи - не просто громкость или тон звука,
изменение яркости цвета или размера виртуальной формы на экране монитора, а многомерное, почти живое существо, скульптура, объект искусства,
различные степени свободы которой гармонично и естественно связаны со степенями свободы выбранного для управления паттерна.
Если человек учился бы ходить, управляя каждой мышцей в отдельности у него бы это начало получаться годам к пятидесяти.
С другой стороны сразу вся информация тоже избыточна - поэтому человек, который осваивает навык, может забыть дышать, высунуть язык и т.д.,
полностью сосредоточившись. Визуальная форма избирательно отражает ту часть бытия человека, которая должна быть извлечена на поверхность сознания.
Будучи извлеченной, она может быть препарирована, гармонизирована, динамизирована и отпущена назад - под поверхность осознаваемого.
Для этого нужно зеркало, зеркало, которое избирательно отражает выбранные нами процессы. Лучше всего эти функции в состоянии выполнить живой, биологичный, целостный арт-объект.
разработка приборов при участии Креативнго агентства "Nouvelle" www.nouvelle.ru
Почему мыслеформы звучат? В данном случае, акустическими колебаниями показан статичный процесс их существования,
в противном случае это был бы просто слепок с мыслеформы. Звук принимает форму того объекта, на который смотрит человек.
Это сплав синтезированных, стерильных и безопасных звуков с более ядовитыми звуками органической среды.
Синтезированные звуки возникают случайно, что создает иллюзию жизни, рождающихся и "сгорающих" нейронных соединений.
В противовес им, звуки органического происхождения (такие как звуки вскрытия человеческой оболочки или звуки экзотических насекомых) максимально упорядочены.
"Сэмплы" расставлены в строго заданных местах, определена цикличность. Мыслеформы предельно абстрактны и предоплагают интуитивное восприятие.
При этом, "хорошие" или "плохие" ассоциации не нужно принимать в расчет: их появляение случайно и бессистемно, как флуктуации или интершум.
Вот мыслеформа. Вы можете проследить, как мозг пытается уцепиться за что-то знакомое, например, идентифицировать человеческие черты у объекта,
выделить привычные звуки из потока. Пока он занят этой бессмысленной работой, вы можете наблюдать со стороны за тем, что происходит у вас в голове,
как это происходит. Это и есть трепанация мыслеформ. Основная идея заключается в том, что наше сознание существует в постоянном процессе рождений
и смертей и изобилует чужеродными объектами, давно ставшими "своими". Моделируя сознание, мы убеждаемся в его вирусной природе.
Мыслеформы могут блуждать в "пассивном" состоянии по каналам восприятия, пока какое-нибудь событие не активизирует их рост.
В следующий момент одна из форм окажется гениальным озарением или повергнет сознание в длительный период параноидальных страхов.
Возможно, ее собственный генетический код определен именно последовательностью звуков.
Однажды, на платформе электропоезда меня окликнул пожилой гражданин, с намерением угостить пивом.
Тут же выяснилась и мотивация альтруистического порыва - патологоанатом отмечал продажу неучтённого золотого зуба или чего-то там в этом роде....
Мы взяли пива, сели и поехали. Говорили о быстротечности жизни, о табуированности темы смерти и распространённой среди медиков брезгливости к патологоанатомам,
об искусстве, науке, философии, о микро и макрокосмосе, об анатомии тела и механизмах мыслетворения.
Беседу было решено продолжить уже в моей мастерской, что мы и сделали, вооружившись бутылкой хорошего красного вина....
И вот когда я провожал патологоанатома, он многократно и безостановочно изрекал одну фразу, словно кодируя подсознание - "изобрази мысль",
"изобрази мысль", "изобрази мысль"......
По прошествии этого эпизода, несколько лет я лишь изредка вспоминал о нём, но постепенно это "изобрази мысль" превратилось в пульсирующую вену на моём лбу, требующую какого-то решения.
Было совершенно непонятно, как и зачем это делать, мне не казалось интересным заниматься изображением мыслей,
однако вирус был запущен, и процессы уже шли полным ходом. Как раз в тот период я делал монументальные рельефные работы,
в которых объём сочетался с плоскостью, прорастая сквозь плоское изображение в трёхмерность.
И однажды, часть рельефа полностью отделилась от плоскости, превратившись в самостоятельную скульптуру.
Именно тогда я всё понял - мысль не надо изображать, её необходимо сначала визуализировать, а затем вытаскивать из собственного сознания в реальность в виде трёхмерного скульптурного объекта.
Процесс материализации напоминает сложную хирургическую операцию, требующую максимальной сосредоточенности и терпения.
Материальность самой мысли теперь уже не вызывает ни малейших сомнений, более того, допустимо говорить об особом виде уплотнённых мыслеформ,
наделённых небольшим самостоятельным сознанием - о простейших живых организмах. Они испускают неоднородные вибрации и
аудиошумы, их структура и форма различны, а внутреннее строение непредсказуемо, наконец, с мыслеформами и мыслепотоками возможно входить в физический контакт с
помощью приборов обратной связи. Обратная связь с арт-объектом, пожалуй, ключевое действие,
поскольку сама тема изучения процессов сознания предполагает некий контакт с внутренним устройством, некую настройку внимания на метафизику.
Фотография является незаменимым инструментом в работе над проектом.
Без неё не был бы возможен этап уплотнения трёхмерных объектов в плоскость,
точнее по ту сторону плоскости, где им и место, откуда они и были извлечены – фокус в том,
что в процессе вытаскивания мыслеформ из сознания в трёхмерную реальность, происходит их преломление,
и для восприятия они становятся чужеродными объектами. То же самое происходит с глубоководными живыми организмами когда их подымают на палубу корабля –
они искажены до неузнаваемости вне родной им стихии. Плоское инвертированное фото движущейся в пространстве мыслеформы это наиболее точное изображение её первоначальной визуализации.